Коллайдерный век – это век, начало которому положил запуск Большого Адронного Коллайдера. Вряд ли исполнятся прогнозы алармистов о том, что этот мегаколлайдер искусственно воспроизведет Большой взрыв. Однако мировое общественное сознание он действительно взорвал. Фейерверк непримиримых позиций по вопросу о возможных угрозах человеческому бытию, которые может породить грядущая практика экспериментирования на этом и последующих за ним суперускорителях, сегодня тревожит не только гуманитариев, но и творцов естествознания.
Гамлетовский вопрос, над которым мучительно размышляют интеллектуалы коллайдерного века, станет понятным, если учесть следующие особенности тех физических процессов, которые физики-субъядерщики будут воспроизводить на этом мегаколлайдере. Процессы, о которых идет речь, 13,7 миллиардов лет назад свирепствовали в сверхранней Вселенной. В нынешней Вселенной они ответственны за такие события галактического масштаба, как взрывы Сверхновых, взрывы нейтронных и кварковых звезд, сверхмощные гамма-всплески, возникновение черных дыр и др. Слава Богу, что такие процессы сегодня происходят на расстояниях в сотни тысяч световых лет от нашей Планеты. Случись они в непосредственной близости от Земли, она (со всей ее флорой и фауной) превратилась бы в газопылевое облако.
Казалось бы, понимая все это, человечество сделает все, от него зависящее, чтобы заблокировать любые возможности искусственного воспроизведения подобных галактических процессов в лабораториях Земли. Однако, вопреки этому ожиданию, мегаколлайдеры создаются именно для того, чтобы искусственно воспроизводить упомянутые процессы в земных лабораториях.
Вряд ли необходимо доказывать, что практика экспериментирования на все более мощных мегаколлайдерах проблематизирует грядущую участь человека в мире: планируемые на нем исследования вещества при плотностях и температуре, соответствующих моменту образования Вселенной, если они выскользнут из-под человеческого контроля, несут в себе ненулевой риск гибели цивилизации. Отсюда и гамлетовский вопрос коллайдерного века:
Должна ли наша цивилизация, осуществляющая стратегию создания и использования все более мощных мегаколлайдеров, готовиться к неизбежности коллайдерного коллапса? Или же ей лучше игнорировать прогнозируемые ныне угрозы коллайдерного коллапса как чрезмерную заумь интеллектуалов?
Позиция философов науки по этому вопросу гамлетовскому вопросу нашего века одинаково иронична как по отношению к позиции алармистов, доводящих страх потенциальных мегаколлайдерных угроз до безумия и паранойи, так и к позиции трансгуманистов, испытывающих эйфорию по поводу ошеломляющего прорыва ученых в мир сверхвысоких энергий.
Цель данной статьи – прояснить главные особенности философского подхода к осмыслению грядущей практики экспериментирования на мегаколлайдерах
Мегаколлайдерная революция: экспозиция понятия.
Стратегия овладения кладовой сверхвысоких энергий субъядерного мира не является беспрецедентной. Очень похожую стратегию физики однажды уже осуществили с ядерными процессами, протекающими в недрах Солнца, и высвобождающие высокие энергии, возникающие при слипании протонов в ядра гелия. Сегодня эти энергии работают на человечество в ядерных реакторах атомных электростанций, атомных ледоколов, атомных подводных лодок. Вера в то, что подобному укрощению можно подвергнуть и физические процессы, протекающие в недрах нуклонов (протонов и нейтронов), побуждает физиков-субъядерщиков сооружать все более мощные мегаколлайдеры. Построенный на границе Швейцарии и Франции с участием ведущих физиков Европы, Большой Адронный Коллайдер (далее – БАК) не имеет аналогов в мире. Лаборатории, подобные БАК, – это ускорители, в которых осуществляются эксперименты над сверхвысокими энергиями, высвобождающимися при столкновениях протонов, мчащихся навстречу друг другу с околосветными скоростями. Кольцевая конструкция БАК протяженностью 27 километров расположена на стометровой глубине. С помощью 120 мощных электромагнитов физики-субъядерщики надеются разогнать пучки протонов до почти до световой скорости и направить их навстречу друг другу. Процессы высвобождения сверхвысоких энергий (мощностью до 14 ТэВ) здесь будут происходить в момент столкновения протонов. На БАК установлены четыре гигантских детектора – детекторы ATLAS и CMS – для поиска бозона Хиггса и исследования явлений, не укладывающихся в Стандартную модель физики элементарных частиц. Детектор LHCb для исследования физики b-кварков и детектор ALICE для осуществления поисков кварк-глюонной плазмы. Сегодня такие мегалаборатории называют "машинами открытий". Мириады датчиков будут фиксировать протон-протонные столкновения, анализ которых позволит исследователям выявить тайны самых глубоких уровней фундаментальной структуры материи. Оптимисты уверены, что практика экспериментирования на мегаколлайдерах последующих поколений приведет к революционному прорыву в исследованиях области сверхвысоких энергий субъядерного мира.
Область энергий, с которыми будут иметь дело экспериментаторы, работающие на БАК, сегодня называют миром энергий ТэВ-диапазона. Такие энергии возникают тогда, когда элементарные частицы сталкиваются между собой, имея суммарную энергию не менее тераэлектронвольта (1 ТэВ = 1012 эВ). Практика экспериментирования над миром энергий ТэВ-диапазона – это дерзкий прорыв в неизведанную ранее область кварк-лептонной физики.
Мегаколлайдерный прорыв в область кварк-лептонной физики, несомненно, является поступком сообщества физиков-мегаколлайдерщиков, морально-этический смысл которого далеко не ясен. Он не ясен потому, что долговременные последствия практики экспериментирования над миром энергий ТэВ-диапазона трудно предсказуемы, беспрецедентны, амбивалентны. Никто не может дать 100% гарантию того, что среди них окажутся и трагические последствия для обитателей планеты Земля. С учетом сказанного нетрудно понять, что запуск Большого Адронного Коллайдера возлагает на сообщество физиков-мегаколлайдерщиков гигантскую морально-этическую ответственность за грядущую участь нашей Планеты со всей ее флорой и фауной.
Итак, мегаколлайдеры – это гигантские экспериментальные установки, с помощью которых человек по своей воле будет искусственно воспроизводить в земных лабораториях физические процессы, ответственные за такие события галактическиго масштаба, как взрывы Сверхновых, взрывы нейтронных и кварковых звезд, сверхмощные гамма-всплески, возникновение черных дыр. В контексте научно-технологического рассмотрения мегаколлайдеры предстают как особые кварко-технологии, предназначенные для преобразования самых глубоких уровней фундаментальной структуры материи. Неологизм «мегаколлайдерная революция» означает стремительно ускоряющийся процесс создания и использования таких технологий. Большой Адронный Коллайдер – это всего лишь начало «мегаколлайдерной революции». О кульминации ее пока говорить рано. В ХХІ веке кварко-технологии будут играть в практике преобразования субъядерного мира такую же роль, какую ныне в преобразовании мира живой материи играют генно-инженерийные сверхтехнологии.
Практика использования БАК вряд ли поставит на кон участь нашей Планеты со всей ее флорой и фауной. Не в самом этом мегаколлайдере таятся грядущие угрозы человеческому бытию во всей его тотальности и диахронии. Апокалипсические угрозы таятся в той практике взаимодействия человечества с миром фантастически высоких энергий, которую продолжат мегаколлайдеры последующих поколений. Проекты таких преемников БАК широко обсуждаются в сообществе творцов субъядерной физики (1). С учетом этого обстоятельства нетрудно понять, почему внимание современных философов науки сосредоточено не столько на инженерных особенностях этого ныне самого мощного мегаколлайдера, сколько на символизируемой им практике взаимодействия человечества с миром сверхвысоких энергий.
Научно-технологическая практика, ориентированная на овладение кладовой сверхвысоких энергий, неудержима. Поставив под человеческий контроль ядерные процессы, бушующие в недрах обычных звезд, эта практика устремилась в мир процессов, энергия которых фантастически превосходит энергию, высвобождаемую при взрывах термоядерных бомб. Коллективный субъект этой практики усматривает ее философский смысл в обретении власти над миром сверхвысоких энергий, бушующих на самых глубинных уровнях фундаментальной структуры материи. «Большой взрыв», который положил начало глобальной эволюции нашей Вселенной, символизирует энергетический горизонт, к которому мчит нас сегодня практика создания и использования все более мощных мегаколлайдеров.
Мегаколлайдерная революция:
Морально-этическое измерение
Проблема морально-этического измерения практики экспериментирования над миром сверхвысоких энергий, сегодня тревожит не только гуманитариев, но и творцов естествознания. И первые и вторые осознают, что революция в области субъядерной физики кардинально изменяет традиционное представление о положении человеческого бытия в глобальной эволюции Вселенной (2-4). Стремительно ускоряющийся прогресс субъядерной физики, усугубляющий нестабильность, неопределенность, негарантированность человеческого бытия в мире, возлагает на сообщество физиков-коллайдерщиков гигантскую морально-этическую ответственность за грядущую участь нашей Планеты со всей ее флорой и фауной. Этот же прогресс катализирует интерес гуманитариев к таким «не гуманитарным» темам Большой науки, как «Парадигма суперструнной физики», «Черные дыры», «Кварк-глюонная плазма», «Нейтронные и кварковые звезды», «Темная энергия», «Мегаколлайдерная революция», «Последствия генной инженерии» и др. (5-15). В контексте социально-гуманитарного дискурса по этому сложнейшему комплексу проблем все более явственно осознается исчерпанность традиционных когнитивных, ценностных и деятельностных регулятивов культуры, их нерелевантность в новейшем контексте осмысления и обеспечения реалий, порождаемых мегаколлайдерной революцией. В среде интеллектуалов нарастает предчувствие, что очень скоро они уступят место новым нормам и идеалам – идеалам Большой науки, формирующееся в практике создания все более мощных мегаколлайдеров. Возникает новое понимание взаимодействия человеческого бытия со всеми уровнями фундаментальной структуры материи. Практика такого взаимодействия ставит на кон грядущую участь человеческого бытия во всей его тотальности. Именно поэтому чрезвычайно актуальными становятся такие морально-этические вопросы:
Не окажутся ли трагичными долговременные последствия практики применения кварко-технологий для человечества?
Что означает грядущий прогресс этой практики для нашей Планеты со всей ее флорой и фауной?
Не обречет ли практика применения кварко-технологий нашу Планету на участь Атлантиды?
В контексте нового понимания положения человека в мире, гранднарративы Просвещения о «светлом будущем», к которому якобы мчит нас локомотив научно-технического прогресса, вызывают лишь горькие усмешки. Интеллектуалам нашего времени становится ясно, что философия «Большой науки» не может быть гранднарративом о «светлом будущем всего человечества». Эта философия науки сознательно оставляет открытым вопрос о том, в какое наукоемкое будущее ввергает нас мегаколлайдерная революция.
Совершенно новый смысл приобретает и трансгуманизм.
До начала мегаколлайдерной революции трансгуманизм воспринимался как один из самых влиятельных социально-гуманитарных дискурсов ХХІ века. Систематизация смысловых полей трансгуманизма представлена в работе футуролога и члена координационного совета Российского трансгуманистического движения Д.А. Медведева (16). Участниками этого движения являются интеллектуалы едва ли не всех сфер культуры. Префикс «транс» в имени этого «изма» означает, что он претендует на преодоление (трансгрессию) всех ограниченностей нововременного гуманизма.
В центре философии трансгуманизма стоит человек-творец науки и индустрии нано-био-гено-нейро-инфо-компьютерно-сетевых и других сверхтехнологий. Этот человек, согласно трансгуманистам, не является ни библейским «рабом Бога», ни не субъектом нововременной метафизики. Он не мнит себя «вершиной эволюции», «финалом Истории», «властелином Вселенной». Свое нынешнее эволюционное состояние он понимает как начало нового витка эволюции, в ходе которой он, создавая все более мощные сверхтехнологии, поступательно преображает себя в носителя сверхчеловеческих качеств, способностей, устремлений.
Наука в полноте всех ее взаимоотношений с обществом – главное орудие всех грядущих преображений не только человека, но и хронотопа его обитания. Именно поэтому так понимаемая наука всегда находится в центре трансгуманистической рефлексии. В ХХІ веке эта рефлексия оформляется в виде особой философии науки, приверженцы которой убеждены, что:
Наука была, есть и всегда будет высочайшей ценностью человечества.
Нет никаких сомнений в том, что она – единственный гарант человеческого бытия.
Ни при каких условиях наука не может стать источником глобальных угроз человеческому бытию.
Новейший прорыв науки в мир сверхвысоких энергий терра-электрон-вольтового масштаба безопасен. Морально-этические табу на такой прорыв должны быть отброшены.
Однако в контексте мегаколлайдерной революции «самоочевидные» постулаты философии трансгуманизма оказываются под знаком вопроса. Большинство гуманитариев нашего времени воспринимает трансгуманизм как идеологию одного из узкопрофессиональных сообществ. В эпоху ускоряющейся мегаколлайдерной революции эта апология возбуждает в сообществе гуманитариев не эйфорию по поводу ошеломляющих достижений и открытий космофизики и молекулярной биологии, а ураган экзистенциальных тревог. Гуманитарии подозревают, что идеология трансгуманизма вырождается в своеобразную апологию прыжка цивилизации в бездну опасных неопределенностей. В их глазах трансгуманист – это не Гамлет, осознавший себя, волевым субъектом, разумно осуществляющим экзистенциальный выбор: быть или не быть. Стратегия трансгуманиста – это «стратегия проб и ошибок». В контексте мегаколлайдерного взаимодействия человека с миром сверхвысоких энергий такая стратегия превращается в аналог игры под названием «русская рулетка». Подобно участнику этой игры, трансгуманист предоставляет право экзистенциального выбора «его величеству случаю».
Общее представление о нарастающих тревогах эпохи мегаколлайдерной революции можно составить, познакомившись с выводами комиссии, организованной руководством ЦЕРНа в составе шести ученых из Великобритании, Германии, Дании, Франции и Швейцарии специально для прояснения потенциальных опасностей, которые может породить практика экспериментирования на Большом Адронном Колайдере.
В отчете, подготовленном упомянутой комиссией, отмечены опасности трех основных типов, которые условно можно символизировать терминами «нуклеариты», «черные дыры», «магнитные монополи».
Первая опасность.
Термин «нуклеариты», означает особую форму вещества, которую именуют так же "странной кварковой материей". Другие названия этого же состояния материи – странжелеты (strangelets), т.е. вещество, в котором изобилуют "странные s-кварки". Странные кварки отличается от всех иных наличием особой характеристики, названной странностью из-за того, что эта характеристика сохраняется в сильных и может нарушаться в слабых взаимодействиях. Вещество, состоящее из странной материи, оказывается настолько плотным, что капля его весом в тонну занимает объем не больше человеческого красного кровяного тельца. Существование этой формы вещества было предсказано в начале восьмидесятых годов прошлого века. Тогда же нобелевский лауреат Шелдон Ли Глэшоу указал на простой способ регистрации странной материи в земных условиях. Он предложил обратиться к сейсмологам и с их помощью попытаться зарегистрировать сейсмические сотрясения, вызванные проходом фрагментов такого вещества сквозь Землю на сверхзвуковой скорости. В апреле 2002 года двум различным группам астрофизиков удалось найти два сейсмических события с формой сигнала, который должен был возбудить проход фрагментов такого вещества сквозь Землю на сверхзвуковой скорости. Один случай произошел 22 октября 1993 года, когда нечто врезалось в Землю в районе Антарктиды и вылетело к югу от Индии 0,73 секунды спустя. Другой - 24 ноября 1993 года, когда объект вошел к югу от Австралии и вышел из Земли около Антарктиды 0,15 секунды спустя. Первый случай был зарегистрирован на семи станциях контроля в Индии, Австралии, Боливии и Турции, а второй случай был зарегистрирован на девяти станциях контроля в Австралии и Боливии.
Возникновение опасности, связанной с гипотезой нуклеаритов, можно пояснить так.
Современная субъядерная физика развивается в рамках теоретико-кварковой парадигмы. Согласно этой парадигме, кварки, из которых состоят все составные части атомных ядер обычной (т.е. не странной) материи, связаны тройками в протоны и нейтроны и парами – в лептоны. Из такой «обычной» материи состоят тело каждого из нас, наша Планета со всей ее флорой и фауной, Солнце.
Цепная термоядерная реакция, которая непрерывно происходит в недрах Солнца и других звёзд, – это процесс слипания протонов и нейтронов в ядра, сопровождаемый высвобождением энергии связи. Суммарная масса протонов и нейтронов, входящих в атомное ядро, больше чем его масса. В недрах же протонов и нейтронов, состоящих из кварков, ситуация прямо противоположная: суммарная масса кварков, составляющих протон, примерно в 80 раз меньше массы протона. Масса протона гигантски превосходит сумму всех входящих в него кварков. Естественно возникает вопрос: откуда же берётся, из чего складывается масса протона?
Окончательного, общепризнанного ответа на этот вопрос до сих пор нет. Не выяснено так же, из-за чего происходит конфайнмент кварков, т.е. почему кварки никогда не вылетают из протонов. Предварительный ответ на этот вопрос базируется на теории «спонтанной конденсации протон-антипротонных, а также нейтрон-антинейтронных пар». Эта теория является своеобразной аналогией теории сверхпроводимости.
Согласно этой аналогии, в недрах протонов и нейтронов происходит процесс, напоминающий сверхпроводимость. Этот аналог сверхпроводимости именуется «спонтанной конденсацией протон-антипротонных, а также нейтрон-антинейтронных пар». Предполагается, что именно такая конденсация упомянутых пар нуклонов ответственна за возникновение у протонов и антипротонов (нейтронов и антинейтронов) огромных масс. В обычных сверхпроводниках происходила спонтанная конденсация так называемых «куперовских пар электронов». В недрах же протона (или нейтрона) происходит конденсация кварков.
В рамках теории струн, масса кварков (а, следовательно, и протона) возникает благодаря натяжению струн, которые, связывают между собой кварки. Концепция струны, на концах которых расположены кварки, объясняет, откуда берутся сверхвысокие энергии. Конфайнмент кварков – это натяжение струн, связывающих кварки, при попытке разведения их. Натяжение струны, на концах которых расположены кварки, предполагает сверхвысокие энергии. Вот почему, когда струна рвется, то высвобождающейся при этом энергии достаточно для образования на новых концах разрыва новых кварков. Разрывы струны порождает новые кварки. Именно поэтому кварки не вылетают из нуклона.
Наша Вселенная не является исключительно адронной. В ней, наряду с адронной материей существует и неадронная материя, которую как отмечалось выше, именуют термином «странная материя». Эта последняя может появляться различными путями. Один из них таков.
Когда массивная звезда умирает, в её центре образуется ядро из тяжёлых элементов, возникших благодаря протекавшим в ней миллиарды лет реакций термоядерного синтеза. В какой-то момент ядро теряет стабильность и под действием супермощного гравитационного поля начинает быстро коллапсировать. Происходит взрыв, т.е. сброс внешних оболочек звезды. Астрофизически все это регистрируется астрономами как резкое увеличение светимости, как рождение сверхновой звезды. В момент вспышки яркость такой звезды сравнима с яркостью галактики. Ядро такой сверхновой либо максимально сжимается, образуя нейтронную звезду, либо продолжает коллапсировать уже до состояния космической «чёрной дыры». Нейтронная звезда практически целиком состоит из нейтронов, с небольшой примесью протонов и электронов. Сами по себе нейтроны нестабильны, и в свободном состоянии распадаются в течение 15 минут. Однако, оказавшись под громадным давлением внешних слоев звезды, нейтроны становится устойчивыми. Давление во внутренних слоях настолько чудовищно, что вещество ядра по плотности на порядок превосходит плотность атомного ядра. В таких экстремальных условиях может образовываться кварковое вещество. Такое вещество возникает потому, что адроны в этих условиях прилегают друг к другу настолько плотно, что могут обмениваться кварками. Границы между частицами разрушаются, и в ядре образуется вещество, состоящее из свободных кварков. Такое вещество оказывается «странным» потому, что в ядре нейтронной звезды находятся и странные кварки.
По мнению приверженцев теоретико-кварковой парадигмы, прогрессирующая субъядерная физика со временем позволит запускать на Земле такие процессы высвобождения сверхвысоких энергий природы, которые ныне происходят лишь в гигантском удалении от нас. Жизнь на нашей планете сохраняется потому, что такие процессы высвобождения сверхвысоких энергий природы происходят в гигантском удалении от Земли. Но человек-творец прогрессирующей субъядерной физики и индустрии кварко-технологий будет способен запускать их в земных лабораториях. Именно эта перспектива тревожит интеллектуалов нашего времени. По их мнению, опасность состоит еще и в том, что в экспериментах на мегаколлайдерах более поздних поколений кроме микроскопических чёрных дыр может образоваться и нуклеариты. Во Вселенной странная материя обнаруживает себя не только в виде образований из нуклеаритов, но и в виде нейтронных звезд.
Современная теория кваркового строения материи поясняет возможность глобальной аннигиляционной катастрофы так.
Нуклеариты (или странжелеты) – это гипотетические объекты, состоящие из свободных кварков (верхних, нижних и странных), не объединенных в адроны. Встреча отрицательно заряженных нуклеаритов с ядрами обычных атомов превращает их в странную материю. По расчётам физиков, после Большого Взрыва нуклеаритов должно было остаться немало. Такие реликтовые нуклеариты должны летать в пространстве и до сих пор. Однако физики не наблюдают процессов превращения обычного вещества в странное потому, что прилетающие на Землю нуклеариты заряжены положительно. Обычная материя отталкивает их за счёт наличия у нее поверхностного заряда. Чтобы создать подходящие условия и преодолеть отталкивание, необходимо увеличить плотность материи до плотности ядра нейтронной звезды. А сделать это – практически нереально.
Таким образом, обычная материя, из которой состоят наши тела и все вещество Планеты, – «смертна». Она аннигилирует в странную материю при встрече с отрицательно заряженными нуклеаритами. В мире странной материи жизнь не возможна.
Превращение обычной материи в странную сопровождается выделением энергии и рождением новых нуклеаритов. Разлетаясь во все стороны, новые нуклеариты делают то же самое, что и породивший их нуклеарит. Если этот процесс продолжается достаточно долго, возникает цепная реакция, превращающая обычную материю в странную. Такая цепная реакция возможна, если в эксперименте на мегаколлайдере будет искусственно создан отрицательно заряженной нуклеарит. Только отрицательно заряженной нуклеарит способен запустить цепную реакцию, которая превратит всю планету в странную материю. Это и есть глобальная аннигиляционная катастрофа, о которой спорят инициаторы гипотезы нуклеаритного Армагеддона.
Опровергая гипотезу о возможности такой катастрофы, авторы упомянутого выше отчета о потенциальных опасностях экспериментирования на Большом Адронном Коллайдре отмечают, что существование нуклеаритов экспериментально пока не доказано. Если предположить, что они существуют, то, по современным теориям, в нынешнем мегаколлайдере не будет условий для их возникновения. Но даже если возникновение все-таки произойдет, то нуклеарит не сможет просуществовать сколь-нибудь значительное время и распадется прежде, чем начнется "опасная" цепная реакция. Наконец, принимая самые невероятные предположения о том, что нуклеариты могут возникнуть и оказаться сравнительно устойчивыми, авторы доказывают, что они безопасны потому, что заряд их с большой степенью вероятности окажется не отрицательным, а положительным (то есть они будут отталкиваться от положительно заряженных ядер, а не притягиваться к ним).
Вторая опасность.
Суперколлайдеры будущего – это своеобразные «супергравитационные домны», в которых массы тяжелых частиц, сталкивающихся с околосветными скоростями, будут аннигилировать, выделяя громадные количества энергии. Для таких «супергравитационных печей», масса – окажется своеобразным «сырьем» для производства энергии. С точки зрения конструкторов суперколлайдеров, которые будут созданы на базе теории квантовой гравитации, масса любых частиц – это всего лишь временное хранилище энергии. В современных котлах ядерных электростанций «аннигилирует» лишь малая доля такой массы. Большая же ее часть остается в продуктах ядерных реакций. Нет никаких сомнений в том, что со временем появятся супергравитационные реакторы, в которых гораздо большая часть массы будет превращаться в энергию.
И хотя время, когда вступят в строй заводы по переработке массы в энергию, наступит не скоро, инженеры уже сегодня грезят о ракетных двигателях, в которые аннигиляция массы будет осуществляться с целью получения энергии.
К сожалению, практика экспериментирования на суперускорителях – это не только путь к овладению энергией квантовой гравитации, но и источник угрозы провала планетарного социума в искусственно создаваемые сверхсильные гравитационные поля, именуемые «черными дырами».
Возможность подобного провала, т.е. гравитационного апокалипсиса, можно пояснить следующим образом.
В микромире низкоэнергетических частиц гравитационным взаимодействием обычно пренебрегают из-за его относительной слабости. Но, в глубоком микромире, при плотностях материи соразмерных с плотностью Планка, силы гравитации становятся колоссальными. Таких сил достаточно, чтобы создать микроскопические области сверхвысокой плотности вещества с гигантски сильным гравитационным полем, способным втягивать в себя близлежащую материю. Такие гравитационные ямы ныне именуются «черными нанодырами».
Чёрные дыры бывают двух типов. Астрофизические – это остатки массивных звёзд, погибших вследствие коллапса и примордиальные, оставшиеся со времён Большого Взрыва. Примордиальные чёрные дыры имеют небольшую массу, около пятисот миллионов тонн, и размеры, значительно меньше размеров атомного ядра. Если первые способны поглощать звёзды, то вторые из-за малого радиуса поглощения, так называемого «горизонта событий» или «сферы Шварцшильда» с окружающей средой практически не взаимодействуют. Большой Адронный Коллайдер теоретически может создать микроскопическую чёрную дыру путём столкновения двух частиц лоб-в-лоб на огромных скоростях, что может спровоцировать коллапс с образованием квантовой чёрной дыры. Спустя очень малый промежуток времени от потери массы при излучении Хоукинга дыра взорвётся, оставив в детекторе следы фейерверка частиц.
Стандартная модель физики элементарных частиц не способна достоверно описать квантово-гравитационные эффекты, возникающие в сверхмалых масштабах материи в момент соударения протонов с околосветными скоростями. Согласно принципу неопределенности, сверхмалые расстояния (т.е. соразмерные с длиной Планка – 10-33см) соответствуют гигантским энергиям. Таких энергий достаточно, для того, чтобы возникли микроскопические «черные дыры». Вероятность их возникновения в Большом Андронном Коллайдере отлична от нуля. Они могут возникнуть благодаря тому, что разогнанные в нем до околосветных скоростей протоны сближаются друг с другом на величину порядка длины Планка.
Опасения, что черные нанодыры могут быть порождены даже в экспериментах на нынешнем мега-коллайдере, раскололо сообщество интеллектуалов-гуманитариев на две категории – алармистов и трансгуманистов.
Согласно алармистам, не существует надежных гарантий того, что Большой Адронный Коллайдер не выйдет из-под контроля физиков. Если же он ускользнет из-под такого контроля, то возникнет – черная нанодыра, которая гравитационно поглотит в себя сначала Большой Адронныцй Коллайдер, затем Швейцарию с Францией, и наконец, – Планету. В итоге наш планетарный социум может закончить свою эволюцию в глубокой гравитационной яме. Чернобыльская катастрофа на фоне этого гравитационного апокалипсиса выглядит как детская шалость.
Обвиняя алармистов в невежестве, оптимисты утверждают, что согласно принципам квантовой механики, черная нанодыра обладает колоссальной массой (энергией) и в силу этого не может быть устойчивой. Оптимистов не особенно беспокоит тот факт, что черная нанодыра является объектом, относительно которого пока нет надежных экспериментальных данных. Их не смущает то обстоятельство, что на микроскопические дыры, которые могут возникнуть в мегаколлайдере, нельзя переносить данные о космических черных дырах.
Авторы упомянутого выше отчета руководству ЦЕРН признают, что теоретически возможно возникновение в мегаколлайдере квантовой черной дыры. Тем не менее, они доказывают, что возникновение устойчивой черной дыры невозможно. Даже если дыра образуется, она не сможет аккрецировать (поглощать) материю, а к тому же благодаря излучению Хоукинга такая черная дыра испарится прежде, чем начнет представлять угрозу. А это значит, что грядущая практика суперколлайдерных экспериментов не поставит на кон бытие планетарного социума во всей его тотальности.
Третья опасность
связана с возможностью существования магнитных монополей. Теоретически такой монополь представляется как частица, несущая положительный или отрицательный магнитный заряд. Существование магнитных монополей предсказано Дираком в 1931 году. До сих пор магнитные монополи не обнаружены, хотя должны были бы образовываться непрерывно, так как теоретически генерируются космическим излучением высоких энергий. Либо они не существуют, либо крайне редки.
Тем не менее, теория не исключает существование магнитных монополей, а одна из гипотез предполагает, что присутствие магнитных монополей может ускорить распад протона. Экспериментально такой распад никогда не наблюдался (протон предположительно имеет период полураспада порядка 1036 лет, что гораздо больше возраста Вселенной).
Авторы упомянутого выше отчета руководству ЦЕРНа доказывают, что даже если магнитный монополь на такое способен, даже если он возникнет в Большом Адронном Коллайдере и окажется устойчивым, то он неизбежно скоро покинет Землю. До этого он успеет уничтожить, по самым пессимистичным оценкам, лишь 1018 протонов, что ничтожно мало.
Еще одним важным универсальным аргументом авторов отчета является уже само существование Земли. Наша планета постоянно подвергается воздействию космических лучей, энергии которых многократно превосходят те, которые могут быть получены на Большом Адронном Коллайдере. Несмотря на это, Земля до сих пор не уничтожена ни странжелетами, ни черной дырой, ни магнитным монополем.
Что же касается угроз, исходящих от антивещества, то все обстоит еще более просто. Антивещество было впервые синтезировано в ЦЕРНе в 1965 году (ядро анти-дейтрона), позже, в 1995, там же был синтезирован полноценный атом антиводорода, состоящий из антипротона и позитрона. Аннигиляция столь малых масс регистрируется как мелкая вспышка. Нарабатывать и хранить антивещество даже граммами – не хватит ресурсов у всей промышленности планеты. В природе античастицы рождаются при столкновении высокоэнергетических космических лучей с атмосферой, в окрестностях пульсаров, при поглощении вещества космическими чёрными дырами. Равномерного распределения вещества и антивещества не наблюдается во Вселенной потому, что при Большом Взрыве их образовалось равное количество, и практически всё вещество и антивещество аннигилировало. Случайно остался лишь небольшой полупроцентный излишек вещества.
Сегодня антивещество производят не только в ЦЕРНе, но и во многих лабораториях мира. Столкновение частиц с античастицами действительно приводит к аннигиляции, при которой часть материи может переходить в энергию согласно эйнштейновской формуле E=mc2. Однако те количества антивещества, которые возможно произвести на Земле, не представляют никакой угрозы для дальнейшего существования: такого количества антивещества не хватает даже на самую маленькую бомбу. Хранить и накапливать антивещество по понятным причинам исключительно трудно (а некоторые его виды накапливать вообще невозможно).
Общий вывод комиссии ЦЕРНа можно сформулировать так: в 2009 году, когда БАК будет запущен на полную мощность, на границе Франции и Швейцарии глобальных катаклизмов не произойдет. Разумеется, о 100% гарантии безопасности не может быть и речи.
Устранена ли причина футуротревог?
Философы науки – это не эксперты, анализирующие инженерные особенности БАК. При всей важности таких проблем инженерии, они отдают приоритет морально-этическим проблемам, порождаемым этой инженерией. Именно поэтому позиция философов науки иронична не только по отношению к позиции тех, кто испытывает эйфорию по поводу ошеломляющего прорыва ученых в мир сверхвысоких энергий, но и к позиции тех, кто доводит страх угроз, порождаемых нынешним прогрессом фундаментальной науки, до безумия и паранойи.
Выводы комиссии ЦЕРНа философы науки воспринимают совсем не так, как их восприняли физики-субъядерщики. Большинство философов считают, что эти выводы об экспериментах на БАК отвлекают внимание общественности от более масштабной проблемы – проблемы этической легитимности долговременной стратегии экспериментирования на мегаколлайдерах последующих поколений. Философы озабочены тем обстоятельством, что человек, сооружающий все более могущественные мегаколлайдеры, дерзко вмешивается в космический круговорот энергии, вещества, информации во Вселенной. Последствия такого вторжения весьма рискованны и во многом не предсказуемы. О том, что такое поведение человека в мире катализирует процесс нарастания рисков человеческому бытию, свидетельствует сам факт организации руководством ЦЕРНа упомянутой выше комиссии. Помимо всего прочего, этот факт свидетельствуют о том, что мегаколлайдерная революция делает человеческое бытие на Планете все более неопределенным, нестабильным, не гарантированным. Благодаря этой революции человек становится не только субъектом крайне рискованных манипуляций с неуправляемыми сверхвысокими энергиями субъядерного мира, но и заложником непредсказуемых последствий таких манипуляций. Физические процессы, с которыми экспериментируют творцы мегаколлайдеров, при определенных условиях могут выскользнуть из-под надежного человеческого контроля. И если такое ускользание произойдет, то под угрозой оказывается жизнь не только самих экспериментаторов, но и участь Планеты со всей ее флорой и фауной. Следовательно, надвигающееся мегаколлайдерное будущее не несет человеческому бытию ничего обнадеживающего.
Вот почему в центре новейших дискуссий о последствиях практики экспериментирования на мегаколлайдерах мы и сегодня сталкиваемся не с одним «единственно правильным ответом» на гамлетовский вопрос коллайдерного века, а со своеобразной агонистикой самых разных ответов. Одни участники этих дискуссий утверждают, что прогресс этой практики приближает планетарный социум к станции, которая называется «Глобальное общество рисков» (17). Другие – убеждены, что – к станции «Технологическая сингулярность» (18-19). Третьи, что – к станции «Аннигиляционная катастрофа» (20).
Итак, внимание философов науки, осмысливающих перспективы практики экспериментирования на мегаколлайдерах, сконцентрировано не на том комплексе проблем, на котором сосредоточено внимание комиссии ЦЕРНа. Философы науки осмысливают не инженерные особенности БАК, а морально-этические особенности поступательно развивающейся практики экспериментирования, которая будет осуществляться с помощью БАК и мегаколлайдеров последующих поколений. Ключевая проблема, которая волнует их, это проблема участи человека, ставшего творцом и пользователем мегаколлайдеров. Сегодня эта проблема формулируется по-разному:
Человек перед лицом вызовов и угроз, порождаемых поступательно развертывающейся практикой экспериментирования, осуществляемой с помощью БАК и мегаколлайдеров последующих поколений.
Судьба человека в мегаколлайдерном будущем.
Подготовлен ли человек к реалиям, порождаемым мегаколлайдерной революцией?
Эксперименты на суперускорителях, как показано выше, – это взаимодействие человека с природным хранилищем сверхвысоких энергий субъядерного мира. Сегодня такое взаимодействие пребывает в эмбриональном состоянии. С появлением мегаколлайдеров следующего поколения (о котором уже сегодня ведутся обостренные дискуссии) взаимодействие человека с природным хранилищем сверхвысоких энергий перейдет на новый уровень. Никто не знает, какой интенсивности достигнет это взаимодействие к концу ХХІ века.
Именно поэтому выводы комиссии ЦЕРНа не удовлетворяют философов науки. Из того, что упомянутые угрозы не произойдут на нынешнем мегаколлайдере не следует, что они не появятся никогда. Разумеется, члены комиссии ЦЕРНа могут заявить, что ни одна комиссия не способна сегодня ответить на вопрос об угрозах, которые могут возникнуть в экспериментах на мегаколлайдерах последующих поколений. Однако для философов науки такая неспособность экспертов не является аргументом против постановки, упомянутого выше вопроса. Угрозы, которые могут возникнуть в экспериментах на мегаколлайдерах более поздних поколений, реальны. Такие угрозы ставят на кон грядущую участь землян. И именно поэтому философы не имеют права относиться к вопросу о них как к псевдовопросу.
С учетом этого обстоятельства нетрудно понять, почему философы считают, что отчет, подготовленный комиссией ЦЕРНа, не только не устранил главную причину футуротревог гуманитариев, но, напротив, существенно катализировал процесс их нарастания.
Философы науки четко отличают практику экспериментирования на нынешнем мегаколлайдере не только от практики экспериментирования всех предшествующих эпох, но и от практики экспериментирования на суперускорителях более поздних поколений.
Главное отличие практики экспериментирования на суперускорителях от практики экспериментирования всех предшествующих эпох состоит в том, что эта последняя является взаимодействием физиков-субъядерщиков с ристалищем сверхвысоких энергий, свирепствующих на самых глубоких уровнях фундаментальной структуры материи. Долговременная причина футуроугроз заключена не столько в нынешнем мегаколлайдере, сколько в расширяющемся взаимодействии человечества с миром сверхвысоких энергий. Практика такого взаимодействия, т.е. «игра» человечества со сверхвысокими энергиями субъядерного мира, ныне пребывает в эмбриональном состоянии. И нет никаких гарантий того, что она хотя бы замедлится. А это значит, что проблема экзистенциальной безопасности землян не решена. Она лишь отодвинута до появления суперускорителей следующего поколения. Поэтому выводы комиссии, касающиеся практики экспериментирования на нынешнем мегаколлайдере не обязательны для практики экспериментирования на суперускорителях более поздних поколений.
Комиссия руководства ЦЕРНа не обсуждает проблему человека, ставшего творцом все более могущественных мегаколайдеров. Она ведет себя так, как если бы такой проблемы вообще не существует. Однако творец мегаколлайдеров все более дерзко вмешивается фундаментальную структуру материи перестраивает ее по своей воле. Обретя доступ к уровню квантово-гравитационных состояний материи, он будет импортировать оттуда в социум громадные объемы энергии, вещества, информации. По этой причине эволюция планетарного социума будет становиться все более нестабильной, хаосоподобной, негарантированной. Вот почему философы науки обеспокоены грядущим изменением места социокосмоса в фундаментальной структуре мироздания?
Мировоззренческий горизонт философов науки не ограничивается границами практики экспериментирования на Большом Адронном Коллайдере. Осмысливая открывшуюся перспективу практики экспериментирования на суперускорителях, более мощных, чем нынешний мегаколлайдер, философы науки приходят к следующему парадоксальному выводу: прогресс Большой науки требует таких экспериментов на суперускорителях, которые проблематизируют онтологический статус человечества. Чем более зрелой будет становиться Большая наука, тем более рискогенные эксперименты она будет осуществлять на суперускорителях новых поколений.
Гуманитарии ХХІ века все отчетливее осознают, что эксперименты на суперускорителях – это эксперименты не только над миром обычной физической материи. Такие эксперименты одновременно являются экспериментами над социокосмосом во всей его тотальности и диахронии.
Имеет ли сообщество физиков-мегаколлайдерщиков право на такие эксперименты?
Всем понятно, что сообществу физиков-субъядерщиков крайне важно знать законы физики мира сверхвысоких энергий. И им кажется, что ради получения таких знаний, никакие жертвы не являются чрезмерными. Однако гуманитарии не приемлют такую позицию. Признавая громадную важность знания законов физики мира сверхвысоких энергий, гуманитарии отказываются рисковать жизнью землян. Они убеждены, что нет таких знаний, ради получения которых можно ставить на карту человеческое бытие во всей его тотальности.
Платить столь громадную цену за знания законов физики мира сверхвысоких энергий является аморальным.
Рисковать или нет жизнью всех землян – это морально-этическая проблема, которую должны обсуждать абсолютно все граждане планетарного сообщества, а не только сообщество экспертов.
Литература
Бэриш Б., Уокер Н., Ямамото Х. Коллайдер нового поколения//В мире науки. - №5. – 2008.
Квиг К. Грядущая революция в физике частиц // В мире науки. - № 5. - 2008.
Грин Б. Элегантная Вселенная. – М.: URSS. - 2004.
Ровинский Р. Загадка темной энергии // Вопросы философии. – 2004. – 12.
Коллинз Г. Физика открытий // В мире науки, 2008, № 5.
Квинг К. Грядущая революция в физике частиц // В мире науки, 2008, № 5.
Ройзен И. Кварк-глюонная плазма // Наука и жизнь, 2001, № 3.
Кайзер Д. Рождение элементарных частиц // В мире науки. – 2007. - № 9.
Шишлова А. В лаборатории – десять микросекунд после Большого взрыва // Наука и жизнь. – 2000. - № 3.
Злосчастьев К. Чёрные дыры. О сингулярности, информации, энтропии, космологии и многомерной единой теории взаимодействий в свете современной теории чёрных дыр // Наука и жизнь. – 2005. - № 12.
Малдасена Х. Иллюзия гравитации // В мире науки. – 2006. - № 2.
Карр Б., Гиддингс С. Квантовые чёрные дыры // В мире науки. – 2005. - № 8.
Герелс Н., Пиро Л., Леонарино П., Леонард П. Ярчайшие взрывы во Вселенной / // В мире науки. – 2003. - № 4.
Медведев Д.А. Технологии трансгуманизма // Transhumanism.ru/; см. так же Медведев Д.А. Предисловие к кн: Мищенко А.В. Апгрейд в сверхлюди: Технологическая гиперэволюция человека в XXI веке. М.: - 2009.
Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. -М.: Прогресс-Традиция, – 2000.
Виндж В. Технологическая сингулярность“ .
Новоселов А. Технологическая сингулярность как ближайшее будущее человечества. .
Бердичевский А. БАК: Будет Аннигиляционная Катастрофа?
автор:В.С. Лукьянец, зав. отделом ин-та философии НАН Украины, д.ф.н., проф.
